В тени Гоголя

Еще немного - и любители быстрой езды приобретут души в Прибалтике, а на тройке долетят до Ла-Манша.

Перед праздником Рождества Христова в памяти, вместо божественных, всплывают иногда литературные и даже политические сюжеты.

В самых, надо сказать, фантастических сочетаниях.

Кузнец Вакула и черевички

«Ночь перед Рождеством», например, может рассказать об Украине и украинцах не меньше, чем «Мертвые души» о России и русских. А эпизод, когда кузнец Вакула, перебивая запорожцев, просит царские черевички для Оксаны, кажется, написан прямо сегодня.

Запорожцы у Гоголя, напомню, приехали в Петербург жаловаться Екатерине Второй на притеснения и уничтожение казачества и с помощью Потемкина рассчитывали добиться вольностей. Но черт вмешался, и царица вместо свободы Сечи подарила черевички Оксане.

Казаки с тех пор много раз просили, вымаливали и требовали у русских царей, у советских вождей и у президентов России воли. Но каждый раз среди запорожцев оказывался какой-нибудь Вакула верхом на черте. И он уходил с черевичками, а остальные украинцы ни с чем.

Так было в конце 1917 года, когда социалисты УНР выпрашивали у большевиков независимость, так было в двадцатые годы прошлого века, когда Москва подарила Вакуле «коренизацию» вместо свободы, а в тридцатые забрала черевички и миллионы жизней в придачу.

В том же направлении сюжет развивался при Горбачеве. В августе 1991-го Вакула готов был подписать новый Союзный договор и с черевичками уехать в Киев. Но случился путч, потом независимость, после чего при разделе имущества украинцев ободрали, как липку. Не то что черевички, штаны в Москве надо было выпрашивать. Отдавать Черноморский флот за «бесплатный» газ, а ядерное оружие за филькину грамоту гарантий безопасности на бумаге.

Последней попыткой получить у братьев свободу было заключение в 1997 году «Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской Федерацией». В обмен на право пребывания на украинской территории иностранной военно-морской базы (в нарушение Конституции Украины) Борис Ельцин подарил украинцам последние черевички — признание российско-украинских границ и независимости Украины де-юре.

О подарках с тех пор, казалось бы, речь идти не должна. Но шла. На «газовых» переговорах в Москве очередной Вакула (в мужском и женском обличье) каждый раз кланялся, просил о снижении цены для любимых олигархов и отдавал в благодарность свободу страны по частям. А к концу 2013 года за кредит в 15 миллиардов долларов отдал всю независимость без остатка, встал на колени и повернул страну с запада на восток.

После победы Революции достоинства и с началом войны Вакула сбежал от восставшего народа. Недолгое время казалось, что выпрашивать черевички у врага, который напал на твою страну, нелепо. На кону не уничтожение Запорожской Сечи, а существование всей Украины. Но место просителя пусто не бывает, и сначала скрытно, а потом откровенно у агрессора пытаются выпросить мир.

В сентябре почти выпросили. Нагнулись в три погибели в Минске, сели за один стол с нанятыми бандитами, подписали две филькиных грамоты в надежде на то, что сквозь открытую российскую границу в Донбасс из России «братья» перестанут гнать танки, а террористы перестанут убивать людей, брать заложников и разрушать дома.

Ничего этого до Нового года добиться не удалось. А в Донбассе наступило так называемое перемирие и стреляют меньше потому, что враг перегруппировывает силы и хочет дождаться весны. Ни в «нормандском», ни в «женевском» формате дипломатическим путем остановить агрессора нельзя. Об этом свидетельствует годовой опыт общения с Путиным. Но в процессе переговоров навредить себе можно. Особенно, если во главе или в составе украинской делегации окажется кузнец Вакула.

Птица-тройка завтрашнего дня

Прочтите внимательно и до конца «Мертвые души». Советских школьников заставляли когда-то наизусть учить знаменитую концовку первой части поэмы. Но заучивали мы, как правило, механически, не вникая в смысл написанного Николаем Васильевичем Гоголем. Иначе бы врезалось в память не хрестоматийное «Русь, куда ж несешься ты?», а «наводящее ужас движение» тройки и заключительное: «…летит мимо все, что есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Заметьте, народы и государства уступают дорогу бричке, где сидит не Наполеон Бонапарт, а Павел Иванович Чичиков, мелкий мошенник с большими амбициями. Эти амбиции за полтораста лет выросли так же, как изменилась тройка. Она стала сначала тачанкой с пулеметом, потом танком. Затем превратилась в межконтинентальную ракету, приобрела ядерное оружие, а тех, кто не дает ей дорогу, грозит превратить в радиоактивный пепел.

Тройку не узнать, но легкоузнаваемы прислуга и барин, любители быстрой езды и острых ощущений. Не посторонишься, не уступишь дорогу — пеняй на себя. И никого не заботит, что на ухабах может отлететь колесо, а сама бричка с ядерным чемоданчиком и миллионами седоков полетит под откос истории.

Владимира Владимировича Путина, как и Павла Ивановича Чичикова, возможность крушения не заботит. Его пугает расплата за незаконное приобретение восьмидесяти пяти процентов крепостных, ревущих у телевизора в восторге от захвата украинского Крыма. При этом Крым Путину, в сущности, не нужен. Крым для Владимира Владимировича такая же иллюзия, как земли в Херсонской губернии, куда Чичиков хотел вывести заложенные в банк мертвые души.

Мошенники решаются на авантюру в надежде всех обмануть, а продолжают мошенничать из страха разоблачений и наказаний. При этом масштаб авантюр, если «птицу-тройку» не остановить вовремя, все время возрастает. А «пораженному божьим чудом созерцателю» остается вопрошать: не молния ли это? Вот «вернулся домой» Крымский полуостров, вот вместе с населением удалось отколоть от Украины и разрушить Донбасс. Еще немного, и любители быстрой езды приобретут души в Прибалтике, а на тройке долетят до Ла-Манша.

Со штатским Павлом Ивановичем Чичиковым, пожалуй, удалось бы договориться и остановить безумную тройку. Но в бричке едет чекист. Его не заманить во второй том «Мертвых душ», который Гоголь собирался закончить мирно и счастливо. Но не закончил, сжег. И мы не скоро узнаем, куда кони довезут Россию.

Леонид Заславский, «Чорноморськи новини»